Вообще-то, по науке будет «остров Зелёный», а не наоборот. Но ни разу ещё не слышал, чтоб кто-то из ростовчан говорил правильно. Только «Зелёный остров» или просто «Зелёный».
Остров здоровенный. Дон огибает его двумя рукавами. Некогда — пользуясь советским штампованным оборотом — «любимое место отдыха ростовчан». Сейчас не знаю. На пляже и летом было пусто. Возле яхтклуба кой-какие мачты покачиваются. Байдарочников не видно. Базы отдыха разных предприятий, коих натыкано по периметру острова, говорят, живы только формально. А когда-то летом они превращались в пионерские лагеря. Я несколько смен провёл в сельмашевском. Имени Зои Космодемьянской. Житие мое детство пионерское…
Из того, что запомнилось. Однажды, невесть с чего попал на руководящую работу. Два дня был заместителем председателя совета дружины. Успел в должности посетить другой лагерь, дабы забрать важный пионерский стяг. И всё. Вовремя раскусили, что комсюк я пассивный. Был разжалован. И перешёл на тренерскую работу.
Играющим тренером. В лагере проводились соревнования по пионерболу. Если кто не знает, это упрощённый вариант волейбола. Тоже через сетку, только мяч гандбольный. Мяч можно ловить и делать с ним три шага. Ну вот. Значица вышли мы на первый матч против отряда постарше. Продули. И тут меня осенило: надо потренироваться. С полчаса пошвыряли друг дружке мячик. И остальных уже громили вчистую. Схема была проста: главное — поймать чужую подачу. Дальше «Олегу». А я уже заколачивал голы. Потому как был повыше других. Вызывали обидчиков на матч-реванш. Но те побоялись.
Что ещё помню… О! Оооо!!! Был концерт самодеятельности. Девчонка из нашего отряда танцевала индийский танец. Сари ей сделали из простыни. И вот на каком-то па из сари выныривает, на мгновение повисает спелой грушей и, блин, заныривает восвояси Танькина грудь! ОООООО!!!!! Сорвала овацию пацанов. Очень надеялись, что чудо повторится. Увы.
Пробовали на пальцах поднять человека. Вожатый из соседнего отряда с нашей вожатой замутили. Дескать, если произнести заклинание и очень захотеть… Ну положили пацана на стол. Вчетвером подсунули под него указательные пальцы. Что-то там несколько раз проговорили и… нифига не получилось. Я, кстати, тогда уже об этом читал в какой-то художественной книжке. И верил — ну раз в книжке-то написано. Такой облом.
Зато у меня получалось «усыплять». Кто-то научил. Если обхватить человека сзади, руки в замок на солнечном сплетении, человек изо всех сил десять раз вдыхает-выдыхает. На «десять» сжимаешь его, надавливая на солнечное сплетение. И человек отключается. Лучше, когда тебе ещё кто-то спереди помогает давить.
Ну нашёлся один желающий. Вова. Он и без усыпления какой-то странный был. А просыпаясь, так и вовсе чумной становился. Долго никого не узнавал. Может, и имитировал, но вряд ли. Очень уж правдоподобно. Не узнавал — это ещё что. Как-то мы его разбудили А я возьми да и усложни эксперимент. Натравил Вову на Лёшку. Пошутил: «А он называл тебя земляным червяком». Потом еле убедил, что это была шутка. Аж страшно стало. Как зомби танком прёт разбираться с Лёхой. Вдвоём держали.
Парочка алкашей у нас там была. Забьются куда-нибудь в угол, жахнут по пробочке Тройного одеколона и ходят прутся. Мне предлагали. Я не стал. Но дома всё же попробовал. Не выпил, а только на язык. Ой, гадость!
Любимой игрой была «в Апанаса». Только не простого, а в домике. Мы жили в двухэтажных корпусах. Это ж вообще-то турбаза. Были ещё и щитовые домики с брезентовой крышей. Целые ряды. В домике по три железных кровати, стол… Во время пионерских смен они пустовали. Залезем, посчитаемся, завяжем полотенцем глаза «Апанасу» и понеслась. Помните, как в «Бременских музыкантах» колбасило избушку, когда Трубадур типа выгонял из неё разбойников? Ну вот и у нас как-то так было.
А ещё с Жанкой облом был. Никогда себе не прощу. Не, ну это я загнул конечно. Простил 🙂 Но Жанка правильно сказала. Дурак и есть.
Есть ли сейчас пионерские лагеря? Работают ли базы отдыха? А понтонный мост, как и прежде, полон жизни. Машины — не редкость. И люди переходят, даже компании. Кстати, вовсе не праздного вида. А рыбаков так ещё и больше стало.
Понтонный мост — это единственный способ проехать на Зелёный остров. Перед ледоставом мост причаливают к берегу. В советские времена проезд по мосту был бесплатным. Да раньше, блин, всё было бесплатным! Потом какой-то предприниматель сориентировался. Купил понтоны у военных. Навёл переправу заместо старой. И теперь стрижёт купоны. Вот, ознакомьтесь с «Тарифами за разовый проезд транспортных средств по наплавному мосту через реку Дон в створе 29-й линии на остров Зелёный в оба конца». Хорошо, хоть за перейти денег не берут.
Рыбалка с моста — отдельная тема. Сейчас уже всё прилично и с виду законно. А раньше, ой, браконьерили! По весне мост был сплошь увешен «телевизорами». Это такие прямоугольные сетки. Где-то три метра на два. Сверху металлический прут, снизу такой же ещё и с грузом. Удерживается поперёк течения на двух верёвках. Караулили ход селёдки на нерест. И как пошла, так уже ловили круглосуточно, сменяясь с напарником. Лишь бы не потерять место. А то потом не воткнуться.
А вот с Аксайского моста браконьерили «хваткой». Он высокий, там «телевизором» не получится. «Хватка» — это тоже квадратная сетка на рамке. Только работает, перемещаясь по вертикали. Конструктивно сделана так, чтоб всегда оставалась параллельна дну. Её опускают с моста на верёвке, до самого дна. А потом на удачу тянут вверх. Глядишь, какую рыбку и зацепят.
Донскую селёдочку таскали продавать на базар и по соседям. Откупались от подъезжающих ментов. За месяц, пока селёдка идёт на нерест, неплохо зарабатывали. Не-не, я не участвовал. Браконьерство не в крови. Рыбку жалко. Опять же не по мне бегать от очур, прятаться в понтон, сбрасывать телевизоры, обрезая верёвки… В протокол можно было попасть. Так что, сами понимаете, народец на мосту кучковался рисковый. Я же по части риска — ну разве что в «Спортлото».
Я как-то спускался на мост к соседу. (Мы неподалёку жили, на 31-линии. А мост на 29-й.) Юрочка обещал поделиться селёдкой. Нееее, сам он тогда уже не ловил. Но на мосту да на Зелёном прошло его полжизни. Из босяков и авторитетный. Мы шли вдоль понтонов, Юрочка произносил заклинание: «Дай две рыбки». И нас запросто угощали.
Ночь, звёзды, понтон покачивается на чёрной воде. Так захотелось остаться в этом безвременьи. Кто-то из компании торганул селёдку, кто-то сгонял в магазин за водкой. Разлили, закусили засохшей краюхой и той же селёдкой, которая малосолится всего за пару часов. Сидишь себе, свесив ноги с понтона, балдеешь. Течение треплет и никак не может отцепить протянувшиеся к понтонам дорожки береговых прожекторов. Громко почему-то не разговаривают. Лишь изредка с другой стороны моста какой-то босяк заорёт от избытка чувств: «А-ра-раа!» Другой непременно откликнется: «А-ра-рааа!» И снова тишина.
Вот две панорамы. Первая в направлении с «Большой земли» на Зелёный. Слева лодочная стоянка. Через Дон идёт железнодорожный мост. Он так мостом и через весь остров, потом снова через Дон и дальше ветка на Батайск. Где-то в направлении «посередине Дона» виднеется берег, где мы лето купались.
Вторая панорама наоборот с острова на правый берег. Слева яхт-клуб. Вдалеке-вдалеке виднеется Ворошиловский мост. Правее порт. Ну и бледно-зелёная громадина замершего мельзавода. Раньше там муку мололи. По всей округе полова разлеталась.
А вот ещё на переднем плане выпирает старая бетонная опора. С неё я как-то хорошую щучку выдернул. В тот год очень сильный паводок случился. Зелёный полностью залило. А когда вода сошла, там во всех ямах малька было море. Дуршлагом несколько раз зачерпнёшь и давай на мост, щуку на живца таскать. Щуку — не щуку — щурят. Их тогда развелось немеряно.
Ну вот. Выдернул я крупненькую и на берег удилищем перекинул. А сам-то на этой самой бетонной опоре стою. От берега далеко, да и не так просто перелезть. Артём не успевает. Щучка ж долго на крючке не сидит. Ну если, конечно, не тройник с блесны заглотила. А у меня крючок небольшой. Ну трепещет она на краю берега, леску грызёт. А рядом сын нашего приятеля ловит. Я ему, дескать, хватай! А он так нехотя, не спеша… Короче, упрыгала моя щучка.
А это после моста такой крутой подъём в город. 29-я линия. Здесь меня инструктор автошколы учил трогаться с ручника. Долго учил. Всё никак до меня не доходило, что если отпускаешь сцепление, нагружая двигатель, то нужно одновременно и газку поддать. Инструктору бы объяснить. Но, видимо, он считал: такое и дураку понятно. Пришлось доходить своим умом.
Тут я однажды на велике да с Артёмом на раме (для него такое специальное сидение было и подножки) вскарабкался от моста аж до Листопадова (или она там уже переходит в Богданова?). Кряхтел, петлял от бордюа к бордюру, чтоб хоть как-то легче было, но асфальта (тогда ещё булыжником было вымощено) ногой так и не коснулся. Отдышался и дальше поехали. Но дальше-то уже не так круто.