Не люблю тупить: «Ну эта… как её…», надеясь на подсказку собеседника. И гуглить сразу не хочу. Пусть мозг скрипит. Он и так, говорят, на 97% халявит. Ото ж. Сегодня вспоминал «нитрон». (За час вспомнил.) Туристы-альпинисты утепляли им самодельные пуховики и спальники. Ну да, сами строчили. В магазинах же из снаряги были лишь брезентовые палатки, карабин «Ирбис». Ну и вибрамы, типа, рабочие ботинки. Которые ещё нужно было сделать непромокаемыми. Возле костра просушишь. И в несколько слоёв растопленным в консервной банке шматком сала.
В закромах Ал Палны, что занимали большую полутёмную комнату на втором этаже ростсельмашевского клуба туристов и альпинистов «Планета», можно было одолжить — халявно, как книжку в библиотеке — палатку, абалаковский рюкзак, ватный спальник, штаны со штормовкой… Всё пропитанное дымом костра и «щемящим чувством дороги». Ещё и с дырками от искр. Но это для начинающих. Заболевший горами пользовал снарягу другого уровня. Удобнее, легче, теплее, крепче, занимающую меньше места… И если не мог достать фирменную, то создавал её сам. Какой же клёвый комбез я видел на Ласло (настоящий венгр), когда встретили их группу под землёй. Часто, словно ненароком, поворачивал в его сторону фонарь. И комбез светился, отражая луч. Чууудо!
Налобники мы делали из шахтёрских коногонок. Раздалбывали и выковыривали аккумулятор. В горах его не зарядишь. А в блок — как нарочно спроектировано — чётко помещались 6 круглых батареек. За отражатель вкладывали несколько запасных лампочек. Когда батарейки на лампочке 6.3 вольта подсядут, переставляли 3.5. Потом приходил черёд лампочке 2.5 В. Со свежими батарейками они могли сразу перегорали.
Рукастые Коля Боровой (царствие ему небесное) и Андрюха «Мацони» делали самохваты и спусковые восьмёрки. Помню, как-то пришёл к Коле в цех. Он зажал болванку титанового кругляка в механическую пилу. И вжик, вжик, вжик — вот тебе заготовка для кулачка самохвата.
Вооот. Хочешь сшить анорак — мы говорили в женском роде: «анорака» — езжай на Мечникова. Там был склад по продаже списанного военного тряпья. Тебя пустят в комнату с горой транспортных (они по форме креста) парашютов. Выдернешь несколько мешков, разложишь во дворе. Выберешь с дыркой поменьше. Скидывались по 25 рублей и покупали один парашют на двоих. Хватало и на высокий рюкзак, и на фонарики, и на пару анорак. Можно одноцветных. А можно и скомбинировать из оранжевого и белого полотнищ. А ещё ж огромный моток строп. Это тебе и на декор, и на страховочные обвязки, и на буксир для машины.
Не, не сам шил. Мама. Ещё и эмблему «Планеты» на грудь приделала — шик. И пуховик до колена она мне сострочила. Не на нитроне. Тяжёлый, на пухе из перины. Но МОЙ ЛИЧНЫЙ пуховик. А то, что там строчки неровные — да кто тогда на это смотрел?! Тёплый и свой — это главное. И я однажды вернулся с проплавленным костром манжетом. Стыдно.
Слушайте, и как нас тогда родители одних отпускали в горы?! Ну со старшими, конечно. Но всё равно. Это ж не на олимпиаду по физике в соседний город. Горы! Сколько мне тогда было? Девятый — десятый класс, Первый курс. Я как-то из похода вообще возвращался один. Через перевал спустился в посёлок Рожкао. И до цивилизации, где можно уже купить билет на автобус, на перекладных. Просто подходишь к грузовику: «Здравствуйте. Подвезёте?» Вот время было.