На сегодняшнем семейном праздничном столе присутствовали новички: Джим Бим медовый и чёрный кубинский ром (марку не посмотрел). Племянник с моей сестрой продолжают эксперимент попробовать всё». Во мне уже было немного шампанского. Даже просто макнуть язык в бурбон не решился — гаишники могли не одобрить. Верней, пробовать, так хоть на пару пальцев в стакане. А так всем понравился.
Стал обсуждать виноделие, самодельные настойки — у кого что лучше удалось, кому что больше всего понравилось… Про ежевичное вино, сделанное женой, я (только ли я?) выслушал раз в двадцатый. Попробовал влезть с уточнениями — это же мне жена с сыном везли трёхлитровый баллон ежевики. Хоть и собирали перед дорогой, и пересыпали сахаром, в духоте поезда ягоды слегка забродили. И мы не стали мешать им становиться вином. Так, немного помогли сахаром и трубочкой водяного затвора. Но меня обозвали склеротиком. Типа, всё было иначе. Ну да ладно, восьмое завтра закончится.
Племянник рассказал, как после трудного зачёта пацаны накупили коньяка. Но он не участвовал. Потому как вообще интересуется лишь дегустацией и небольшими дозами в составе коктейлей. Гурман, типа. Я в ответ было собрался поразить всех противоположным откровением студенческих лет. Но осёкся. Ну как бы в авторитете у племянника. Зачем подавать ему пример дури? Вам расскажу.
Второй курс. А то как бы и не первый. Неожиданно пошли обедать к Димке Розенштейну. Сам не знаю с чего мы изменили буфету с его песочными кольцами и кофе с молоком мутной бурдой, которую буфетчица варила на электроплитке в ведре. Сам видел, когда она попросила затащить к ней какой-то мешок. К Димке было далековато — на Нансена. Во всяком случае, для сорокаминутного большого перерыва. Но мы пошли. После обеда было две пары УПМ, с лояльным к опозданиям преподом.
Димкина бабушка поставила перед нами тарелки с борщом, чем-то на второе и ушла. Димка вытащил початую бутылку водки. По одной стопке нам показалось мало. Прощался с бабушкой я уже заплетающимся языком. На УПМ (учебно-производственные мастерские, ну что-то типа трудов в школе) были заключительные занятия по слесарному делу. Завзятые бухарики, жившие в общаге, смотрели на ошарашенно. Ванька Матыцин не выдержал и попытался утихомирить, когда я ради забавы погромче просто с размаху долбил молотком по наковальне. Ребята были постарше и понимали: с огнём играю. Женька Терехов и вовсе предложил: «Спалитесь же. Сваливайте после пар. Потом пересдадите».
Куда там… Димка — тот сел напротив. А я в пьяном кураже и вовсе навис над преподом. Тот вмиг учуял:
— Вы сегодня обедали?
— Обедали.
— С водкой?
Мне хватило ума заменить водку на пиво. Препод задумчиво повторил: «С пивом». Хотя, сразу было видно, что он в этом деле имеет большую практику. И уж точно различает пиво и водку по запаху. Но он невозмутимо расписался в тетрадках и зачётках. Протянул нам: «Больше так не делайте». А ведь что ему стоило превратить нас с Димкой в призывников. При том, что уже ходили слухи про отчисленных студентов, которых изловили вместо лекции в пивбаре на Ашхабадском. Спасибо, мил человек. Век помнить буду.