Под утро наснилось всякого короткими рассказами.
Шёл по тротуару навстречу людскому потоку, размышляя про Арктику с Антарктикой. Логически выбирая, мол, Южный полюс — это материк Антарктида. Значит Антарктика. Ну однокоренное. Стало быть, Арктике остаётся полюс Северный. Там просто океан. Кстати, промёрзший не до дна. Корка льда толщиной всего метра полтора. Это я в одной передаче услышал.
Дальше снилось пострашней. Чердак в небольшой будочке на шпиле небоскрёба. Очень высоко. Очень. И куда только девалась моя хвалёная небоязнь высоты? Нужно спускаться по пожарной лестнице. И это даже не лестница, а сваренные прутья строительной арматуры. Ветер. Страшно. Но становлюсь на четвереньки и, нащупывая среди строительного мусора такую же самодельную арматурную лестницу, задом пячусь к окну. Высовываю одну ногу, другую… И зависнув на пузе, нащупываю ногой ступеньку.
Бормочу: «Вниз не смотреть». А как это сделать? Нужно же видеть: куда дальше? Мама дарахгая! Но страшно уже не потому, что до земли «пять минут падать». Лестницы-то две! Одна из них старая, поломанная. Где-то ниже она прерывается. Но какая из них какая? По виду одна другой не лучше.
Дядя Коля (царство ему небесное) уверенно отвечает: «Новая — что справа». Ему тоже спускаться вслед за мной. На веру принимать как-то не хочется. А рассмотреть далеко вниз не получается. Дальше лестницы либо изгибаются, либо и вовсе обрываются. (Не за оторванный ли кусок я держался вылезая наружу?)
Ладно, пусть правая. Деревенея от страха, переношу ногу на правую лестницу. Теперь рука. Самое страшное — перенести вес тела. И вовремя проснулся.
Ну и как обещано заголовком, про любовь.
У меня новая машина. Здоровенный белый подержанный кто-то. Кузов… Зад, к примеру, ну как у Ниссан Кьюб. (Первое, что на ум пришло.) Минивэн? Впрочем, я её только сзади и видел. Откуда-то в углу багажника лужа. (О! Во сне, наверное, потому, что вчера хлестала сильная гроза.) Ну вот, подтекает. А в моей шестёрке было сухо.
Разбираю сидения и что-то из обивки. Верней, уже ставлю всё на место. Неплохо получается. На удивление хлопочущей поблизости женщине. Именно таким тоном она отвечает кому-то по телефону. Дескать, вот он рядом. Собирает. Уже заканчивает. Это к нам гости мылятся. Вот прям сию минуту.
Её приятели, её машина, она рядом… Что же получается: мы вместе? Мдаа. Вот она, когда-то самая желанная из всех женщин, подметает, поправляет покрывало на диване… Непривычно и больше никаких эмоций. Уже чужие. И, похоже, особой радости не испытываем оба. На ум приходит: а любви-то уже нет.
(Я знаю, откуда во сне про любовь. Вчера сестра на своём дне рождения выдала. Мол, с годами всё больше пожеланий здоровья. А любви уже никто не желает. Мы пожелали. Вот и приснилось. Оперативненько.)
Вламываются её друзья. Две семейные пары с детьми. Про меня наслышаны. Обращаются по имени. Самый балагуристый распределяет роли. Мне достаётся что-то второстепенное. Не помню что. Но как бы они будут стол накрывать, а мне какое-то «подай-принеси». Оно вроде и не обидно. А может быть, это они так, чтоб мне было легче. Чтоб пригляделся со стороны, «прижился». Но я шутливо лезу в бутылку. И почему-то сразу матом. «Ребята, да вы заебали!» И киномеханик тут же выключил сон. Пора вставать.