Крылатые гости

      Звонил вечером жене. А она: «Представляешь, опять голубь залетел». Второй раз — и во время предыдущего инсульта тоже — к тёще прилетает голубь. И, тьфу-тьфу-тьфу, вроде как помогает выкарабкиваться. Сегодня она уже смогла попросить попить. Мистика какая-то. Седьмой этаж, уже по тёмному…

Ну и стали болтать на эту тему. Ну что к беде — это не голубь. Голубь вообще как бы особняком среди птиц. А к беде, когда пичужка какая залетит и станет носиться. (Ну понятное дело, носиться — кругом стены, стресс.) Или к беде даже и не залетела, а просто клювиком так тихонечко в стекло: тюк-тюк, тюк-тюк.

Кстати, вроде и бывало это «тюк-тюк». Может, какую мошку склевала. Понятное дело, сразу стараешься отмахнуться, забыть. Ну да, вроде стучала. Но без проблем. А на работе давно когда-то стриж в ведро с водой угодил. У меня там с вентиляционной трубы капает во время дождя. Ну и подставляю на бак, под самый потолок, ведро. Однажды слышу шорох. Снял ведро, а там стриж. Воды по пояс. Но вылезти не получается. Стрижи ж вроде с земли взлететь не могут. Ну я его в полотенце и на подоконник под солнышко. Сидит, не улетает. Я уж было подумал, что теперь друзья. Погладить захотел. А стриж каркнул, обкакался и сиганул в окно. Над самой землёй — прям, как военных лётчиков учат — заложил вираж и за угол.

А голуби к тёще и раньше. Не залетел — ввалился. В вентиляционную шахту. И молча копошился в туалете за решёткой. Пришлось ломать. Белый-белый, поди, породистый, курносый, пёрышки кружавчиками. Не помню, сразу улетел или подкормился сначала. Но шулюма точно не было.
— Тут летучие мыши перед окном каждую ночь носятся.
— Ну да. Я всегда их с земли замечаю уже по тёмному.
— А помнишь, как у Эльки мышка жила?
— Неа. Не помню.
— Ну ты что! На старой квартире. Дети тогда ещё маленькие были.
— А как же кошка?
— Не было кошки. И Баськи тогда у Эльки ещё не было. Залетела в окно мышка. И две недели жила. Улетать не хотела. Они с Шуриком её даже перед открытым окном сажали на подоконник. Не улетала. Элька ей мелко-мелко мяско резала. А потом вдруг взяла и улетела.
— А помнишь, как ты ворону принёс? И тоже жила, улетать не хотела. А как-то мы с Артёмом ушли, и я вспомнила, что форточку закрыла не плотно. Вернулись, а форточка уже нараспашку. Улетела.
— Ага. Я ей так и не успел клетку доделать. Из упаковочных деревяшек собирал, Возле мебельного отдела «Нивы» всегда гора валялась. Шпунты вытачивал. Чтоб «без единого гвоздя». Только это не ворона была, а грач. Мы зимой пошли оживлять тепловоз. Заглох рядом на экипировке. И мне кто-то из ребят показал в снегу «ворону». Я притащил в цех и под калорифер. И, о чудо!  Михалыч сказал: «Это грак. Ну грач». Покормили чем-то, клевал. А после смены я его с собой в Ростов увёз. Деповские меня не поняли, всё потом прикалывались, мол, как там питомец? Вот только я не помню, чтоб он так уж хотел у нас жить. Не попугай. Но вроде не клевался. Надо будет у Артёма спросить: помнит ли?

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.