Вряд ли внучки будут помнить хоть один мой молоток. Да я и сам их различаю только по местонахождению. А так-то они на одно лицо — слесарные с круглыми бойками. Только разные по весу. Хотя, истории имеются у каждого.
Средний катается в машине. Он достался мне в придачу к жене. Тесть, переезжая, оставил часть инструмента в сарае. Лом, лопату, деревянный рубанок… В том числе и временами соскакивающий с ручки молоток. (Вот же ж я скотина. Дарёному коню…) Однажды, сосед дядя Коля, царствие ему небесное, в очередной раз пришёл мне на помощь. Пару раз шарахнув по зубилу, проводил взглядом слетевшую головку, буркнул: «Руки бы оторвать…» и пошёл за своим инструментом. С тех пор у этого моего молотка появилась новая рукоятка.
Но он легковат. О чём я как-то пожаловался маме. И она сделала мне сюрприз. Где-то в мастерской нашла увесистую головку. И попросила своего плотника Колю приделать к ней ручку. Этот молоток лежит в инструментах дома. Откуда взялся ещё один такой же, я уже не помню. В гараже лежит.
Ну и этой осенью в дачном сарае, среди тёщиного хлама, на глаза попалась головка. Тяжёленькая, тоже от слесарного с круглым бойком. Захватил с собой, зашёл в магазинчик «Отвёртка». Неплохой такой. У нас на строительном рынке, что на Вересаева. Там и цены, и продавцы человеческие. Почему-то выбрал рукоятку для кирки. Она расширяется книзу. Когда насадил, примерился, то пришлось часть утолщения срезать. Мешает. Теперь этот молоток лежит в багажнике, в красивом ящике для инструмента. (Хвастаюсь. Давно хотел купить взамен распухшей изорванной штатной сумки. В Леруа выбрал клёвый жёлто-чёрный. Довоооолен.) А тот, что средний лежит под капотом. Как-то втягивающее залипало по морозу да со слабым аккумулятором. По термостату тюкнуть, если тосол из системы сливался. Короче, наготове.
Чего начал про внучек? Дак я помню каждый из молотков дедушки Лёни. И жестяную баночку из-под кофе с мелкими гвоздиками, стоявшую за трубой батареи отопления. Там и согнутые были. Потом выпрямлялись на наковаленке и в дело. Наковальней служил шлифованный стальной брусок с вытравленной рукописной надписью. Наверное, это был образец металла для лаборатории что ли. Дедушка его с Ростсельмаша принёс. Он работал начальником бюро пропусков. И когда наклеивал фото на пропуска, то этим бруском придавливал.
Главный дедушкин молоток я на днях видел у родителей. Слесарный, с квадратным бойком, на длинной, цвета тёмного ореха гладкой рукоятке. Снизу на ней давно появился скол. Мама при мне напрягла папу. Дескать, натирает руку, когда она колетВ грецкие орехи. Я потащил было из кармана изоленту. Но папа решил проблему радикальней. Взял ножовку и рукоятку укоротил. Немного жалко. Но, в принципе, она там была длинновата. Верней, нормальная. Но для работы, а не орехи колоть.
Второй дедушкин молоток был втрое меньше первого. Смотрелся, как детский. Слесарный, но уже с круглым бойком. На рукоятке цвета… долго варёной сгущёнки. Или бледного флакона Корвалола. Короче, тёмный беж с розовинкой увядающей в холодильнике морковины. От нецелких ударов рукоятка под головкой в конце концов обломилась. А когда дедушка заточил её ножом, оказалось, что дерево под слоем краски было обыкновенного деревянного цвета. Меня это почему-то удивило.
Чуть позже у дедушки появился ещё один молоток. Так, молоточек. С пижонски отполированной квадратной головкой. На соответствующе тонкой, покрытой светлым лаком рукоятке. Для ювелиров такой что ли? Или чеканки. Возможно, его купили колоть орехи. Помню вечно разлетавшуюся по полу от моих детских не выверенных ударов скорлупу фундука. Но тот молоток, что побольше, для орехов, особенно грецких, подходил куда лучше. А «красавчиком» и в гвоздик-то толком не попадёшь. Вот он и лежал без дела, как сувенир.
А вот папиных молотков я почему-то не помню. Зато помню отвёртки. Плоскую — а крестообразный шлиц был тогда ещё редкостью — с чёрной карболитовой ручкой. Которая после ремонта осталась со следами половой «комбайновской» краски. И дебёлую слесарную из набора, который папе подарила его тёща, бабушка Аня. Отвёртка была такой мощной, из цельного куска металла — по торцу ручки можно было колотить молотком — что ей ничего не откручивали. А использовали, как зубило, стамеску или что-то поддеть.
Ещё помню коловорот с вечно зажатым в него здоровенным сверлом. Я нашёл сверло на 8 и высверлил земной шар в двадцатикопеечной монетке. До сих пор у меня брелоком на ключах. Время стёрло с неё всё. И колосья пшеницы, и цифры, и две выцарапанные «К» — начальные буквы наших с Наташкой фамилий. (Уж такая любовь была… На расчёске тоже понацарапал всякого.) Помню, как ловко заинтриговал монеткой, а потом объяснил что это за буквы вроде бы не понимающей Наташке. Она тогда ещё так на меня посмотрела. Ну словно это не ерунда, а посвящённое ей длинное стихотворение.
Так, остановите меня кто-нибудь. Начинал про молотки… Кстати, молотками надо бы и закончить. Ну там время слизало с монетки… А молотки — они покрепче будут. Да. Что-то в этом духе. Вы уж сами сформулируйте. Прикиньте, если б и писатели вот так свои книжки заканчивали 🙂
