Ещё вчера я не мог вспомнить её лицо. Только имя. И то, какой по отношению к ней был скотиной. А сегодня… «Одноклассники» напомнили её фамилию, такую же редкую, как имя. Из заброшенной ещё в 2008-м страницы узнал день рождения, что жила в Ростове, заканчивала казахскую школу. И хоть интернет о ней больше ничего не рассказывает. Но одноклассница поспрашивает у своих и уже отсканила фотки выпускного альбома.

Вот мы иногда сетуем, мол, женщина должна и сама проявлять инициативу. Брать быка за рога. Быка… Я тогда девятый заканчивал. Телёнок. А она чуть постарше. Приехала учиться, училась, снимала квартиру во дворе, где обитала моя компания. Ну и познакомились.

Умная, симпатичная, самостоятельная… Мне льстило её внимание. Но не больше. Уж её-то в безынициативности ну никак нельзя было обвинить. Если не могла найти нас с пацанами, шла ко мне домой. Помогала маме с ужином, обсуждали меня. Дожидалась, пока приду. (Мама недавно с чего-то вспомнила.) Ну а я, наоборот, старался увильнуть от таких «семейных» встреч. А когда были с пацанами, демонстрировал пренебрежение. Типа, эти бабы ну совсем не дают прохода.

Наверняка она это чувствовала. Но терпела и ждала. Долго ждала. То ли так уж я ей приглянулся. То ли хотела с моей стороны какой-то определённости. Но я ни «нет», ни «да». Когда оставался без родительского присмотра, мог с ней до утра проболтать на качелях во дворе. Когда хотелось обнять — обнимал и довольно жарко. Но границ не переходил. Даже не целовались.

Чем кончилось? Дак, понятное дело, надоело ей. Исчезла. А через какое-то время достал из почтового ящика анонимный конверт. Что-то типа проклятия, полученного от нашей классной руководительницы Анны Андреевны. Дескать, всем я хорош. Но эгоист. И будет мне в жизни с этим очень трудно.

Позже, говорят, вышла замуж. Столкнулись в трамвае. Только поздоровались. Знакомая, длинная, синяя в белый горошек юбка. Бордовые лаковые с пряжкой туфли на высокой платформе. Незнакомо распущенные волосы. И презрительный взгляд. Вот и всё, что помню.